Первые разговоры о возможности беатификации "святого доктора", как называли Гааза в народе, начались 1994 году, когда группа российских католиков обратилась к архиепископу с предложением поднять вопрос о причислении этого замечательного человека к лику блаженных. Однако политическая и межконфессиональная ситуация середины 90-ых не позволяли беатифицировать Фёдора Петровича в России.

Тогда подготовку начали в Германии, где за 10 лет было собрано множество архивных документов и свидетельств, подтверждающих удивительную жизнь доктора. Но постепенно дело затихло. И, несмотря на то, что в 2007 году Папа Римский Бенедикт XVI назвал доктора Гааза святым, немецкие католики не спешили заниматься бумажной волокитой.

Осенью 2009 года, благодаря усилиям настоятеля храма великомученицы Екатерины, священника Вильфреда Велинга, в ходе торжеств, посвященных 100-летию памятника доктору Гаазу в Москве, представители Кельнской епархии передали приходу все собранные ими документы.

И, наконец, спустя полтора года, во время мессы в московском кафедральном католическом соборе Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии, архиепископ Паоло Пецци объявил о торжественном открытии процесса беатификации. На церемонии также присутствовали гости, у которых знакомство с деятельностью доктора Гааза изменило отношение к жизни и служению. Это посол Германии в РФ Ульрих Бранденбург, жители Бад-Мюнстерайфеля, занимавшиеся подготовкой к беатификации Фёдора Петровича, члены Фонда имени Ф.П. Гааза, православные, евангелисты.

И, конечно, священник Вильфред Велинг, занимающийся поисками фактического материала: в Католической Церкви беатификация возможно лишь по предоставлении свидетельств о чудесах, совершенных святым уже после смерти. Святой отец не сомневается, что такие свидетельства обязательно обнаружатся. "Нужно лишь время". На вопрос о конкретных сроках, он загадочно улыбнулся: "Посмотрим".

Справка:

Лучше всех о служении доктора написал когда-то Булат Окуджава: "Фридрих Иозеф Хааз - уроженец немецкого городка - стал московским "святым доктором" Фёдором Петровичем Гаазом, истинно русским подвижником деятельного добра. Набожный католик, он по-братски "отдавал душу свою" за всех страдающих людей, исповедовавших другие религии, за вольнодумцев и безбожников. Беспредельно терпимый и неподдельно кроткий, он не испытывал ненависти даже к своим противникам и гонителям. Каждый день в продолжение всей своей жизни, исполненной неустанной напряженной работы, он действенно осуществлял свой девиз: "Спешите делать добро!"

Дед Гааза был врачом в Кельне, отец - открыл аптеку в маленьком городке Бад-Мюнстерейфель. Фридрих Иосиф родился 24 августа 1780 года. В 15 лет окончил католическую школу, поступил на факультет философии и математики в Иенский институт, где стал лучшим учеником курса. Затем получил медицинское образование в Венском университете, избрав специальностью офтальмологию.

С 19 лет Гааз приобрел врачебную практику в Вене и быстро прославился как лучший специалист в своей области. Когда он спая от слепоты русского посланника при венском дворе князя Репнина, тот пригласил молодого врача в Россию. Приглашение Гааз принял. Прибыв в 1802 году, он тут же получил обширную частную практику, приносившую огромный доход.

Но, помимо частной практики, Гааз занимался лечением бедных — в Преображенской, Павловской и Староекатерининской больницах. В Павловской больнице он работал обычным терапевтом, за что Фёдора Петровича, указом императрицы Марии Федоровны, наградили орденом Святого Владимира, а в 1806 году назначили главным врачом клиники.

В 1809-1810 годах Гааз совершил два путешествия на Северный Кавказ, где объехал и описал неизвестные в то время источники в Минеральных Водах, Кисловодске, Пятигорске, Железноводске. Изучив целебные свойства воды, Гааз описал их в книге, обратив тем самым внимание правительства на кавказские минеральные воды. Уже после Гааза, с 20-х по 50-е годы XIX века, начинается создание на кавказских источниках курортов. Источник №23 в Ессентуках до сих пор называется Гаазовским.

В 1812 году у Гааза заболели родители, и он вернулся в Германию. Однако, узнав о войне с Наполеоном, Фёдор Петрович отправился на фронт военным врачом, чтобы выхаживать раненных Смоленском, на Бородинском поле, в Москве. Полковым врачом Гааз дошел до Парижа, а в 1814 году вернулся к умирающему отцу. После смерти отца Фридрих Иосиф Гааз навсегда покинул родину и больше никогда не уезжал из России.

В 1825 году правитель Москвы Дмитрий Голицын решает, что Гааза надо сделать главным врачом столицы. В течение года, Гааз навел чистоту во всех больничных учреждениях, починил аптекарские склады, заполненные мышами и крысами. По его инициативе там завели кошек и включили их в штат аптекарско-медицинской конторы. Когда начались доносы, что главный врач растрачивает казенные деньги, Гааз уволился, решив, что больше пользы принесет, работая простым врачом.

А, когда министр народного просвещения и духовных дел, главный прокурор Александр Голицын учредил Всероссийское тюремное попечительство, следившее за тем, чтобы в тюрьмах исполнялся закон, в Москве обществу своим авторитетом помогал митрополит Московский Филарет (Дроздов), а исполнителем всех новшеств стал доктор Федор Гааз.

В 20-е годы, чтобы сократить число конвоиров, ручные и ножные кандалы заключенных по 20-40 человек стали приковывать к длинному пруту. На каторгу шли от трех до шести лет (в срок заключения эти годы не включались), проходя от 15 до 25 километров. Благодаря доктору Гаазу в Москве и Московской губернии прут был заменен на цепь, к которой приковывались только рецидивисты. Всех остальных освободили и от цепи. Фёдор Петрович часто приезжал на Воробьевскую пересыльную, через которую проходили заключенные из 23 губерний, чтобы выслушать жалобы узников. Он помогал заключенным писать письма и переправлял их родственникам.

Гааз ввел особые кандалы, так и называвшиеся, "гаазовские". До него ручные оковы весили около 16 килограммов, ножные - шесть. Они стирали запястья и щиколотки до кости, зимой сильно обмораживали, а летом от них развивался ревматизм. Министр внутренних дел утверждал, что металл нагревается, и кандалы греют заключенных. Гааз предложил министру надеть кандалы и погреться. Фёдор Петрович требовал отменить кандалы, но, когда власти не разрешали этого, доктор занялся экспериментами: месяц носил кандалы сам, пока не подобрал не слишком тяжелые или слишком легкие оковы. С внутренней стороны кандалы обивались кожей, чтобы не обмораживались и не стирали руки и ноги. Кандалы утвердили.

Просыпался Гааз около шести утра, пил настой на смородиновом листе. Молился. С половины седьмого до 9 утра начинался прием больных. Затем доктор ехал в пересыльную тюрьму на Воробьевы горы, в 12 часов он обедал кашей и направлялся в Бутырку. После этого объезжал свои больницы. Вечером посещал храм Петра и Павла, ужинал - снова кашей на воде без соли и сахара - и возвращался в больницу, где прием продолжался до 11 часов вечера.

Рядом с Бутыркой Гааз организовал приют для детей, чьи родители находились в тюремном замке: прежде семья была вынуждена ехать за осужденным отцом в ссылку. Чтобы облегчить участь оставшихся без кормильца, Гааз устроил дом дешевых квартир для жен заключенных и школу для детей сосланных родителей.

Последние два года жизни Федор Гааз проводил в основном в Полицейской больнице, принимая больных, где его часто навещал митрополит Филарет. Гааз скончался 14 августа 1854 года. На его похороны на Немецкое кладбище пришло более 20 тысяч человек из 170 тысяч москвичей. На могиле доктора поставили скромный камень и крестик. Позже бывшие заключенные оплели оградку могилы "гаазовскими" кандалами.

Автор: Мария Свешникова
Источник: http://www.vesti.ru